КВИР - Его любовь с Гюнтером

Его любовь с Гюнтером

Гюнтер в его жизни появился случайно. Хотя можно ли считать случайностью исполнение желания.

Он хотел Гюнтера, еще не ведая его запаха, нежной кожи и цвета глаз. Ночью просыпался от жажды и пересохших губ. Яростно мастурбировал, выплескивая семя на живот. Под утро засыпал, а телевизор в комнате продолжал розово мерцать голыми мускулистыми телами.
Максим знал: если сильно захотеть, желание исполнится. Это аксиома. К сожалению, без прогнозируемого исхода.
Встреча состоялась на квартире общего знакомого, живущего в старом Кельне, на Мариенштрассе. С четвертого этажа виднелся собор и темные воды Рейна. Знакомый устало хвастался заходами в мягкую задницу Гюнтера, отмечая чистоту прохода и эластичность сфинктера. Максим спрашивал о губах. Ему ответили - Гюнтер не целуется. Это было непонятно. Романтика исчезала, но плод запретный становился слаще.
Гюнтер оказался черноволосым, коротконогим и немногословным. Они молча пили вино и разглядывали друг друга. Знакомый раздражался их анемичностью, поглядывая на часы - он отводил на их встречу ровно час. Не совсем бесплатно - он просил на стол вино, сыр и шоколад. Максима раздражал приятель, но он боялся встречи один на один. Ему понравилось в Гюнтере все и сразу: черные волосы, короткие ноги и нордическая угрюмость. Хотелось кожи, плеток и боли.
Знакомый расстегнул штаны Гюнтера и вытащил член. Большой, толстый. Головка походила на выставочную клубнику. Гюнтер улыбался, скрывая глаза завесой сигаретного дыма. Приятель чмокал ртом и вертел костлявым задом.
Максим пил вино, смотрел на лицо Гюнтера. Оно было грубым, порочно чувственным. Проклятые губы изогнуты в ленивой усмешке. В углу сигарета. Прищуренный глаз. Серый с зелеными крапинками. Смотрел на Максима. Обольщение, совращение и оргазм. Где они?
Максим вздохнул и попросил приятеля уйти. Тот пожал плечами и, уходя в спальню, напомнил о кондомах в тумбочке.
Они разделись. Гюнтер пересел на диван, раздвинув ноги. Лобок и промежность были бритыми и душистыми. Чистоплотный, зараза! Подмышки тоже благоухали. Максим почувствовал тревогу и слабость внизу. Он понял, что ничего не получится - Гюнтер не определялся. Он был стерилен как медицинская перчатка. Презерватив, и тот пахнет! Максим стоял на коленях между ног Гюнтера и говорил себе - делай что-нибудь! Делай, сволочь! Взять в рот клубнику и сосать, ощущая рвотный вкус одеколона? Он предложил другую позу, Гюнтер согласился: "Йа, йа!". Бархатная, идеально выбритая попка - язык скользил по матовой поверхности, а в нос шибал одеколон. Три пальца вошли свободно - Гюнтер стонал, прогибая спину. Просил еще! Еще! Войти и трахнуть!
Это было невозможно. Перезагрузка. Клинит. Красный индикатор в голове.
Максим извинился, ушел в ванную. Смотрел на себя и плакал. Вдруг раздался щелчок и вошел одетый Гюнтер. Час, отведенный на встречу, прошел. Его ждет жена, двое детей и вечерняя молитва. Фрау, киндер унд майн готт. Он просил Максима не плакать - всякое бывает. Между нами, этот наш приятель - изрядная скотина. Надо встретиться в другом месте. Возьми телефон. Не надо плакать, я прошу. Ты не виноват, дружок. Да-да, не виноват. Чем тебе помочь? Что? Поцелуй? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? ... ... Это невозможно, прости, дружок... Мы ведь не любим друг друга, верно? Нам нужен был секс. Зачем же поцелуй? Нет, нет. Об этом речи быть не может.

16 ИЮЛЯ 2017 ИГНАТИЙ БОГАТЫРЕВ

Ссылка:

Смотрите также