КВИР - Чужие тайны

Чужие тайны

Он красив, в него влюбляются и женщины, и геи, но они ему до фени. Он любит самцов. И деньги. Каждый раз, когда мы с ним встречались, мне казалось, что он видит во мне своего тайного сообщника.

клубная подруга. Днем она работает медсестрой, но ее свободное время куда дороже: она сдаёт себя в "аренду" богатым людям. Бывает, на ночь летит в Лондон или Париж, а с утра, слегка припоздав на работу - опять в стерильном белом халатике. Красивая и породистая, и друзья у нее всегда необычные.

Он стоял с ней рядом в стильном микс-клубе. Ни жиринки, ни пылинки - образ продуман с иголочки: дорого, красиво, элегантно. Чужим она представляет его своим парнем. За бокалом шампанского мы разговорились. И как-то пришлись друг другу ко двору. Я втёрся к нему в доверие совершенно легко и без всякого умысла. К тому же, он был мне симпатичен. Друг подруги - разве не может стать хорошим приятелем? Через пару недель мы созвонились и договорились встретиться в ресторане. Он предложил придти одному.

Однажды он открыл для себя возможность покупать натуралов в публичных домах.

После первой бутылки вина начали открываться его тайные задворки. Мы пили с ним не раз, и много говорили - у него дома, в офисе, в машине. Референт управляющего известной немецкой компании, он получает зарплату уже за умение хранить тайны крупных менеджеров. Я видел его текущий банковский счет - шестизначная цифра! Дом под Кёльном, домохозяйка польского происхождения, садовник - румын. У него есть все, кроме любви. Пожалуй, он не способен к этому чувству. И потому он все больше начал казаться мне одиноким зверем. Научившись хранить чужие секреты, ему нужно было свою тайну доверить мне.

Почему? Этому я не нашел объяснения.

Он любит натуралов. Да не такими, какие они бывают в жизни, а в действии, этакое живое порно. Ему важен только акт, только само действо, и ничего кроме: никаких разговоров, никаких контактов, никакой дружбы.

По выходным он ездит в Pascha - кельнский публичный дом. Нет, он не заказывает VIP-номеров со жрицами любви. Он слоняется по коридорам "дома терпимости" (странная калька с французского - maison de tolerance, не находите?) и заговаривает с парнями, которые заглядывают в полуоткрытые двери в поисках девушек по договорной цене. Понравившемуся парню он предлагает оплатить женщину из своего кармана, но с условием, что будет... рядом во время секса.

Жадные до денег натуралы соглашаются. Несколько десятков евро сверху для получения согласия жрицы любви - и представление начинается. Когда у него наступает кульминация, он молча одевается и уходит. Садится в свой порше и уезжает прочь.

Интересно то, что это его почти единственный способ сексуального удовлетворения. Анонимность, никаких обязательств, и только гетеросексуальное шоу. Сам он себя не считает геем, и женщины в одиночку его тоже не возбуждают. Только самцы и только в действии.

Откуда у него это - я узнал позже. Сын итальянских гастарбайтеров, он жил с родителями в очень стеснённых условиях: комната и кухня. Мальчик спал в одной комнате со взрослыми. Просыпался ночью от возни на соседней кровати и наблюдал, как родители занимались сексом. Больше всего его возбуждала роль отца, действия которого ему были лучше видны из его подростковой кровати. И мальчик впервые в одну из таких ночей почувствовал, как начинает взрослеть. Свои трусы он стирал тайно от мамы, чтобы не привлечь ее внимание. С той ночи он всегда ждал повторения таинств.

Уже позже, когда у него, наконец, появилась своя комната, он ночью пробирался к спальне родителей, прислушиваясь к каждому шороху и стону у закрытой или полуоткрытой двери: когда как получалось. И вместе с отцом тихо стонал...

Когда он стал жить один, то начал искать этот кайф в свингер-клубах, но там его раздражала массовость. Однажды он открыл для себя возможность покупать натуралов в публичных домах. И многие из них, на его счастье, оказываются продажными. Сами покупают секс, сами его готовы продать в виде зрелища, чтобы сэкономить на лишний разок...

Он красив, в него влюбляются и женщины, и геи, но они ему до фени. Он любит самцов. И деньги. Каждый раз, когда мы с ним встречались - случайно или по договорённости, мне казалось, что он видит во мне своего тайного сообщника.

Он даже звал меня с собой. Ему хотелось показать, насколько он мне доверяет. Но я так и не решился, потому что не знал, как поведу себя в такой необычной ситуации. Но скорее всего, я боялся, что и у меня может появиться тайна, которую мне некому будет доверить...

Однажды я поставил ему диагноз: Wahn-Einsamkeit - оДИноКОСТЬ, так примерно он звучит в переводе на русский. В ответ он грустно улыбнулся и кивнул, потягивая свое вино. Мне его было по-человечески жаль.

В последнее время мы стали видеться реже, но подруга говорит, что у него все хорошо, и передает приветы. А я не могу поверить - ни ему, ни ей. Разве могут быть счастливы те, кто вынужден доверять свои тайны только чужим людям?

Фото Guido Schlinkert

07 ЯНВАРЯ 2014 TOM WEITZ

Ссылка:

Смотрите также