КВИР - Череповецкие повести. Строки

Череповецкие повести. Строки

В моменты полного отчуждения я начинал писать. Ещё в школе, параллельно с Равенной (атриум, комплювий, ляжки), я начал писать роман о бабушке.

Я думаю, что без этого я не был бы склонен к магическому. Бабкина простодушная вера придала торжественную манерность моим одиноким трансвеститским экспериментам.

Правда, названа она была не Геля, а Катя. Именем "Геля" меня сама бабушка и пугала: она пела мне балладу о Лёле, которая заканчивалась какой-то жестокой смертью юной девицы. Лёля и Геля. Конечно, слово "баллада" бабушка не знала. Она была полна сказок и всяческих страшилок. Ты знаешь страшилку про дьявола? Я её с трудом помню.
Там к мужику одному пришёл странник, старичок в лохмотьях. И увидел, что у мужика, кажется, нет иконы в доме. Я могу тут напутать. Мне было лет восемь, мы сидим в пристройке к нашему дачному домику. Электричества там не было, жгли керосинку, за окном верещали какие-то насекомые, и я был словно в какой-то дали дальней. И старичок спросил, что ты, въ бога не вѣришь? И мужикъ отвѣтилъ, молъ, а кто мнѣ докажетъ? И старичокъ сказалъ: давай я тебя научу. Въ общемъ, на крестный праздникъ иди въ церковь, и тамъ сбоку такъ будетъ стоять старичокъ вродѣ меня и ты посмотри на его ноги и если тамъ копыта ударь палкой со всей силы и узнаешь. Ну мужик в крестный праздник пошёл в церковь и точно там был сбоку старичок вроде того прежнего, а он вгляделся в ноги-то - а там не сапоги, а копыты как коровьи. Ну мужик со всей силы и дал ему по ногам этим, а старик тот:
- ЭТО ТЕБЯ БОГЪ НАУЧИЛЪ?!

Я вздрагивал всем телом, когда бабушка вдруг со злобой скалила зубы и пучила глаза.
Реально обосраться можно было. Я не знал тогда, что и она была когда-то маленькой девочкой, и все эти страшилки она впитала с молоком матери. Кроме страшилок она мало мне что рассказывала, да и мне более всего было интересно то, что щекотало нервы. Я пытаюсь представить, как они жили на самом деле, и почти не удаётся. Какая-то забытая, давно не существующая деревня под Сямжей, в лесах и болотах. Там что-то произошло, что сделало всех выходцев оттуда людьми больными, истеричными. Теперь я уже не выясню, а сама она маме не рассказывала. Может, просто в сумме все навалилось: перелом эпох, Ленин, Сталин. Может, там было что-то страшное.

Я пытаюсь иногда пересоздать её в персонажа. Уже которая попытка. Не то чтобы она сама по себе была сложным человеком, нет, а из-за совершенной удалённости её от меня при необычайной близости. Иногда мы с ней играли в парикмахерскую, и я вычесывал её седую голову, где была перхоть, которую бабушка называла "гниды". Я часто ночевал у неё, что в комнатах на Чкалова с видом на завод, что после её переезда на Первомайскую с видом на сирень. И находясь так рядом друг с другом, мы были бесконечно далеки.

Бабушка почему-то боялась рассказывать о своём бегстве из колхоза. Даже мать лишь по крупицам восстановила те дни. Геля хотела уехать из колхоза, а председатель упёрся. Он уехал, а Гелин брат подделал справку. С ней она наскоро собрала мешочек сухарей с собой и убежала ночью через лес, в другую деревню, где жила её крестная. Там она просидела три дня в подполе. Она сидела, как мне известно, с тоской о любимом человеке, который должен был приехать за ней в Череповец через какое-то время. Но не приехал. Геля устроилась кучером на стройке завода, и ждала, ждала того парня, который моим дедом так и не стал. Я не знаю, как у северных крестьянок звучит тоска в душе. Мне бабушка всегда казалась глупой, не имеющей никаких представлений о жизни. После её смерти, ставшей для меня большим горем, я её поместил в такой как бы красный угол, и когда мать опять переходила черту, я молился боженьке и бабушке. Странно, я тогда не задавался вопросом, как так вышло, что боженька протащил её по проспекту Победы 19 метров под колесами жигулей. Присутствие мистическим образом её духа было заложено уже на похоронах. Занавешены зеркала. Открыты форточки. Баба Фая, услышав стук стекла, сказала при всех: "Геля, приходи за мной". А мать сказала: "Это точно мамка". Я смотрел на форточку с ужасом.

Все бабушкины истории становились правдивее в разы в тот вечер. Незадолго до смерти она рассказала свой сон. Будто она приходит в новый дом. Поднимается на третий этаж. А дом только что построен, и полы - сырые, что по ним ходить нельзя. Она смотрит наверх, а там стоит Паша, её муж, умерший три года назад, и рукой зовёт: Гелька, иди сюда скорее. А она не знает, что делать, полы же сырые, упадёт. И сестра тоже сказала идти. А потом уже она бежит за поездом, отходящим от вокзала, не успела вот совсем немного. А там и сестра, и вот Паша из окна руку тянет - Геля, говорит, хватай мою руку. А она ему: так ты же умер. И остановилась.

Сны, гадания, страшные сказки, закрывание платками и кружевными салфетками мебели, складывание подушек горкой, иконки. Её поколение страстно любило делать фотографии похорон и людей в гробах. Бабушка хранила эти фото в конверте, перевязанном резинкой. Была во всем этом какая-то глубинность, пугавшая меня (естественно). Связь с умершими через сны была для бабушки очень даже реальной, да и, в общем, для неё не существовало искусства и фантазий, метафор, потому что все было правдой. Фотография, письмо подруге, бразильский сериал, - все имело свою значительность.

Я думаю, что без этого я не был бы склонен к магическому. Бабкина простодушная вера придала торжественную манерность моим одиноким трансвеститским экспериментам. Сколько сериалов мы с ней просмотрели! Летом ездили на дачу только на выходные, потому что света там не было, а она отказывалась торчать там без сериалов. И вот мы сидим в её однушке с видом на отцветшие сирени и смотрим, как богатые мексиканские женщины в струящихся платьях конца семидесятых страдают от душности их мирка, а потом идём на автобус до Набережной. С причала мы садимся на "калошу", в давку дачников. Я любил оказываться в хвосте судна, где была крыша: там из-под борта мощные двигатели выбрасывают вздувшиеся, жирные круговороты речной пены, коричневой воды Ягорбы. Эта торфяная северная пена похожа на "пепси", она завораживает своими золотистыми переливами, своей мощью. И все кажется больше и значительнее. В играх с Мартой, соседкой, бабушка превращалась в Красную королеву, а наш участок в 5 соток был Владениями.

И вот я при полном параде. Статуарная красота королевы, отражающейся бесконечным рядом барочной анфилады в нашем ещё советском трюмо. Я однажды при Кузнецове осмелился дойти до такого шоу. Он ржал, но и правда было весело и комфортно. Правда, к тому моменту я уже как-то пережил это все. Хотя торжественности и значительности чувствовалась необходимость. Кузнецов - сирота, и ему тоже нужен был какой-то уход в незнакомое измерение.
  - Я теперь совершенно запуталась, - говорил я, - но почему герцог не мог ничего рассказать при всех?
Я отдернул край хозяйкиной занавески, лежавшей волнами поверх моего кринолина из одеяла, показывая, насколько в моей душе все кипит. Бахрома вздымалась золотистой речной пеной сзади на манер турнюра, это было просто волшебно.
  - Вы сами дали к этому повод! - прошептал Кузнецов. - Может, вы не заметили, но у него есть жена.
  - Как жена? Он охуел? Что за хуйня блять пиздец?

Мы ржали, а потом шли курить на кухню. Бабушке бы такие сериалы понравились. Угар и трэш. Иногда в такие моменты, ещё в школе, я спохватывался и оглядывался, не смотрит ли она за мной. И в моем равенском опусе у главного героя были маски предков, которые наблюдали за ним, за его половым извращением. Юный Марк сидел в углу атриума. Он был болен, внутри все словно вздыбливалось. Он только что видел своего германца. Тот стоял на улице, прямой, как палка, сильный и величественный. При одной только мысли о колене стража Марк моментально всю кровь свою перелил в пенис, но хорошо, что пышные складки сирийского покрывала, расшитого золотыми цветами, полностью скрывали его дрожащее от возбуждения тело. Рабыня зашла, чтобы прибраться, но Марк махнул рукой, показывая, что никто ему тут не нужен. И тут он заметил чёрные пятна в углу. Это маски предков смотрели на него. Сильные римляне прошлого, что стояли рядом с Цезарем в Галлии. Они бы сломали его пополам двумя пальцами. Молиться распятому иудею они бы посчитали позором. Мечтать о любви с белокурым варваром - позор на столетия. И германец был ближе к этому величию, чем тщедушие Марка, для которого рабы делают ванны с солями и маслами. И чем больше он ощущал себя маленьким и больным, тем значительнее вырастал рядом с ним огромный член германца, красный и распаренный.

Это был фаллос-Марс, возникший из огня. Он возник в самом низу, у самой ноги Марка, сидящего на мягком кресле из-за болезни. Германец, вибрируя, ослепляя своим светом, обжигая кожу, проходил вверх, заполняя Марка, не могшего в оцепенении пошевелиться. Огненный фаллос всасывал в себя все тело юноши, и так почти лишенное соков, и добирался к впалой груди, чтобы полностью слиться с ним. Марк задыхался от ужаса и любви, маски, казалось ему, хохотали над его глупостью и бесплодностью. Они играли своими несуществующими бицепсами, показывали свои огромные бедра, и он от страха и позора закрывал лицо, но и тут не оказывался во тьме, потому что сразу же светящийся член германца начинал овладевать им, и он непроизвольно гладил свой, а другой рукой касался ануса, и чем ближе подступал Марс к сердцу, тем глубже палец проникал внутрь. Внезапно Марк увидел крест на другой стене, и тени поползли по полу. Над Равенной бушевал адриатический шторм, всполохи молний виднелись в комплювии. Марк посильнее закутался, потом позвал Эфрема и приказал принести вина и сладостей.

17 ИЮНЯ 2021 СЛАВИК Ф.

Ссылка:

Смотрите также

#МАГИЯ, #ШКОЛА

Томми Дорфман экранизирует популярный комикс о лесбийской любви

Джонатан Бейли: "Быть геем в деревне - испытание с самого детства..."

Стив Мартин гордится запретом своего романа "Продавщица" во Флориде

Лейтенант-депутат Милонов "прекрасно знает", что с ним сделают в украинском плену

86 учеников гимназии в Сургуте подписали письмо в поддержку учителя, уволившегося после обвинений в "ЛГБТ-пропаганде"

"ЛГБТ-пропаганда" внешним видом: в Сургуте из школы вынудили уйти талантливого учителя математики

Власти решают, штрафовать или сажать подростков, показавших победу геев над натуралами

На 400 % выросло в США число книг, запрещенных в школьных библиотеках

В штате Флорида трагедию "Ромео и Джульетта" запретили по закону "не говори гей"

МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ

Магазин Sexmag.ru

Настоящий ресурс может содержать материалы 18+

* КВИР (queer)
в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный".