КВИР - Час на Соколинке

Час на Соколинке

У двоих моих друзей - ВИЧ. Одного я на днях, после долгих уговоров, уломал-таки взять меня с собой на Соколинку, где он стоит на учете.

Мне давно хотелось там побывать. В свое время я основательно изучил тему СПИДа, раз и навсегда заморочился только на безопасном сексе, но теория теорией, а увидеть знаменитую Соколинку хотелось.

От метро "Семеновская" ехали на маршрутке минут пятнадцать. Уже на подходе к желтому трехэтажному зданию (тому самому!) я малодушно, трусливо запаниковал: а вдруг встречу кого-нибудь из знакомых или коллег? Вдруг они подумают, что у меня тоже вирус? Как я им докажу, что просто пришел за компанию?

Гардеробщица очень приветлива, вежлива. Она мне так понравилась, что я мысленно пожелал ей здоровья.

Длинные коридоры, много дверей. Спартанская больничная обстановка без излишеств. Врачи и медсестры снуют туда-сюда, шутят друг с другом, носят какие-то бумажки. Для них это - рутина.

Проснулся я на диване, среди ночи - от стонов и возни с пола. Того чувака трахал на матрасе хозяин хаты...

Народу очень много, причем демография представлена, кажется, вся. Я огляделся по сторонам и мне подурнело от мысли, что почти все эти люди - ВИЧ-положительные. Устрашающая статистика - пустой звук. Оценить масштаб эпидемии можно, посмотрев на разнообразие этих людей: трясущихся от старости и закончивших школу от силы года три назад, одетых как нищие и с часами
Breguet. Я видел трех или четырех беременных девушек, женщин с маленькими детьми, супружеские пары... Видел парня с девчонкой, явно нариков со стажем - потрепанных, неопрятных, с мутными глазами и заторможенными реакциями.

Много кого видел: времени было предостаточно, потому что просидели мы там целый час. Сначала мой приятель должен был пообщаться с лечащим врачом, а потом, в другом кабинете, в очередной раз сдать кровь на анализ.

Ведут себя люди по-разному: кто-то прячет глаза, кто-то запросто болтает с окружающими, как в обычной очереди, кто-то судорожно вцепился в газету и "читает", не меняя положения головы и не двигая газетными листами. Крупная тетка громогласно пресекает чью-то попытку пролезть без очереди: "Молодой человек, стойте как все! Не надо "Я просто спросить!!!".

Мой наметанный взгляд быстро выцепил двух тематических парней, шептавшихся о чем-то и глядящих друг на друга влюбленными глазами. Нас с приятелем эти мальчики тоже заметили и многозначительно переглянулись.

Потом мимо нас прошел чувак, которого я несколько раз видел в клубах и однажды - в компании. Помню, он всегда напивался и начинал на всех вешаться: "Я универсалка! А замуж никак не выйду, блядь!" А в той компании, в Перово, он приехал последним, когда мы все уже выпили, потрепались и абсолютно невинно уснули кто где. Проснулся я на диване, среди ночи - от стонов и возни с пола. Того чувака трахал на матрасе хозяин хаты, а чувак между охами и ахами успевал шептать, что вообще-то он обычно с резинкой, но ты чистый, это сразу видно, оооо, чистый, уууу, такой толстый у тебя....

Теперь этот чувак, меня не заметивший или не узнавший, по-деловому спрашивал, кто последний к такому-то врачу - "Ой, девушка, я за вами займу, а то мне еще в один кабинетик надо, скажете, что я за вами!"

Но натуральные пациенты явно преобладают, и посмотреть на это должны идиоты, орущие, что именно гомосексуалы - главные разносчики СПИДа.

Не успел я это подумать, как начался скандал. Симпатичная врач с холодным отстраненным лицом вышла из своего кабинета чуть поодаль от нас и стала что-то доказывать одному из посетителей. Его внешность меня добила. На коже - темно-коричневые язвочки, одна рука забинтована. Высокомерное выражение лица. Возраст - лет пятьдесят. Брови нарисованы, буквально нарисованы черным карандашом: эффектные изогнутые дуги а ля Марлен Дитрих.

Если я правильно расслышал обрывки беседы, он не москвич и у него проблемы с документами, поэтому его отказываются не то класть в больницу, не то снабжать бесплатными лекарствами. Очень быстро он, видимо, исчерпал арсенал аргументов и расплакался - с театральными жестами, запрокидыванием головы и всхлипываниями. Врач абсолютно невозмутимо увела его куда-то вглубь коридора, а потом так же спокойно вернулась в свой кабинет, негромко говоря что-то по мобильнику.

Я посмотрел на приятеля. Он был бледен и глядел в одну точку прямо перед собой.

На обратном пути он раздраженно пресек мои попытки обсудить увиденное и заговорил об обычных пустяках: испортившейся погоде, скором юбилее матери и т.д. Он явно хотел переключиться на что-то по-хорошему заурядное и нормальное, не напоминающее о смерти.

Вечером я послал ему SMS: "Пишу статью о больнице". Он перезвонил и начал кричать, что я стукач, моральный урод и мне нельзя доверять. Я кое-как убедил его, что не собираюсь сообщать не только его фамилию, но даже имя, и никто его не "опознает".

Немного успокоившись, он сказал, что обнародования своего ВИЧ-статуса боится больше, чем самой смерти.

А я еще раз убедился: мне есть за что благодарить судьбу. По крайней мере, пока.

Фото Tom Bianchi

14 НОЯБРЯ 2013 АНДРЕЙ СПЕСИВЦЕВ

Ссылка:

Смотрите также