КВИР - Блюз Лунь По Шань*

Блюз Лунь По Шань*

Последние лет пять его жизнь вертелась вокруг того, что он любил больше всего: быть открытым геем, тусоваться и заниматься сексом...

Я стою под палящим февральским солнцем. Над головой - подкрашенная синькой седина выцветшего неба. Под ногами - желтовато-бурая зелень выгоревшей коротко подстриженной травы. Летняя жара, стрекот цикад, щебет птиц. И ряды нагретых солнцем гранитных плит.

Муж ставит в вазу свежие цветы, зажигает благовония и начинает беззвучно молиться. Я гляжу на свое отражение в полированной поверхности надгробного памятника цвета кофе с молоком с выбитыми на ней иероглифами. Я не молюсь. Не верю. В такой же жаркий день много лет назад на другом конце земного шара, я обегáлприлавки рынков провинциального города в поисках бананов - последнего пожелания умиравшей матушки - зная, что их нигде не было и быть не могло. Надеялся на чудо. Чуда не произошло. А если бы Джиджи захотел бананов в свой последний день, ему бы их принесли за 5 минут из соседней с больницей лавки. Бананов он не хотел. Он просто хотел жить. Но чуда не произошло и теперь: он тихо впал в кому и и не вышел из нее.

Человек уходит из жизни - остаются его потомки. Нет потомков - остаются его творения: музыка, стихи, здания, книги... А если уходит одинокий гей, ничего не достигнувший, но просто бывший хорошим человеком? Остается надгробная плита, к которой мы ходим раз в год. Уйдем из жизни мы, закончится срок аренды могилы, по соседству появится еще один надгробный камень. Может быть, родственники его соседа по кладбищу будут возжигать благовония и у его памятника, сочувствуя, что ушел из жизни так рано. Они не будут знать, что он был геем и умер от СПИДа. Их больше будет волновать, не станет ли его дух ссориться с духом их усопшего родственника. Лучше подстраховаться, зажечь лишнюю палочку. Гонконгские китайцы - люди предусмотрительные и осторожные, оттого и преуспевают в бизнесе. Только Джиджи перестал осторожничать - и теперь раз в год мы едем за город по февральской жаре.

К этому шло. Последние лет пять его жизнь вертелась вокруг того, что он любил больше всего: быть открытым геем, тусоваться и заниматься сексом. В погоне за сильными ощущениями от секса начали появляться стимуляторы, а средства предохранения - исчезать. Когда в середине лета он попал в больницу с воспалением легких, друзья только переглянулись. А потом оказалось, что лечение помогает не всем и не всегда.

Подростком он был стереотипной азиатской "сестричкой": маленький, тощий, неспортивный, громкоголосый. Такие группками бродят по кинотеатрам и торговым центрам, много хихикают и обсуждают сериалы, певцов, светские новости и скандалы, избыточно компенсируя одиночество и неуверенность в себе. Родители много работали, часто болели и ушли из жизни, когда ему было чуть за 20, оставив небольшое наследство. Хватило на квартиру в центре и скромную жизнь без необходимости постоянно работать. Материальная и социальная независимость, куча свободного времени, собственное жилье - он получил это все и сразу. Стал заниматься телом: нанял персонального тренера, окреп, стал увереннее в себе, записался в гей-лиги по нескольким видам спорта. Оказалось, что он очень даже спортивен. Появились новые знакомства, пришла популярность, жизнь стала интереснее. А вот человек, который полюбил бы его таким, как он есть - не слишком умным, не слишком образованным, не слишком интересным, но веселым и дружелюбным, без постоянной работы и больших денег, но всегда готовым пойти повеселиться - не находился. "Сестрички" тоже разбежались: учились, работали, строили карьеру, зарабатывали на достойную старость. А ему это было не нужно: денег было достаточно, карьеру делать не хотел, к известности не стремился. Просто хотел быть счастливым. Но счастье находил только на ночь, а ощущение собственной неполноценности после становилось все сильнее и сильнее...

...Я смотрю на столбики иероглифов на гранитной плите. Если бы меня попросили написать здесь одну-единственную фразу, ей стала бы "У него было все кроме цели жизни". Может быть, кто-то прочитает. Вряд ли кто-то поймет. Увижу через год, когда я снова приду сюда. Если приду только к одному надгробному памятнику.

_______________
* Лунь По Шань (Lung Po Shan) - крупнейшее китайское кладбище Сиднея.

14 ФЕВРАЛЯ 2018 СЕРГЕЙ ТИХОНОВ

Ссылка:

Смотрите также