КВИР - Безумству храбрых

Безумству храбрых

Никто не мог понять, зачем этот малый перевелся в такую глухомань, в затрапезный райотдел, служа в областном УВД и имея неплохие карьерные перспективы...

Тело, которое держало в своей руке пистолет, и, приставив его к моей башке, кричало в лицо:
- Ты никуда не уедешь... с-сука... ты слышишь?! Я никуда тебя не отпущу!

Ступив вновь на родную землю, первое, что я сделал, это утер слезы... Это были отнюдь не слезы радости. Четыре по-сериальному счастливых и насыщенных года жизни с первым в моей жизни мужчиной закончились. И я банально приполз из чужеродной мне среды в свой родной городишко, чтобы зализать раны, отсидеться, забыться...

Череда будней, новых задач, лиц заполнила мою жизнь... И как-то совсем незаметно мысли об отсутствии спутника жизни стали навещать меня все реже и реже.

Мужские особи в районном отделении милиции представляли собой вопиюще неинтересное месиво. Пьющие, озабоченные карьерной ненавистью к тому, кто удачнее, похотливые кобели и под стать им заполнявшие второй, следственный этаж женщины.

По четвергам весь отдел оживал, посещая в конце рабочего дня обязательные спортивные часы. Именно на этом мероприятии я впервые увидел источник моих сладких мук - Илью. Он только что вернулся из командировки в Чечню и заехал просто так, проведать тех, кого не видел полгода.

Пробегая мимо него очередной круг, я с каждым разом все более и более заинтересованно разглядывал его. Коренастый, с короткой стрижкой, он больше напоминал занесенного из начала 1990-х машиной времени типичного бандита.

Через две недели он вышел на работу. Крепкое рукопожатие, мой взгляд исподлобья: "Алексей" - "Илья".

И тишина... Редкие встречи на оперативках, острые фразы в курилке, доходящие клоками сплетни о его личной жизни.

Илье доверили бороться с организованной преступностью в районе. Борьба происходила, по всей видимости, крайне успешно, так как через месяца два он сменил девятую модель "Жигулей" на BMW, а коллеги все чаще и чаще стали шептаться о необычной частоте его визитов в местный вертеп под громким названием "Ресторан".

Как-то совсем незаметно для меня Илья стал все чаще и чаще приходить курить в мой кабинет. Его интересовала моя служба в УВД, и особенно мотивы перевода в этот Мухосранск. Для себя я отмечал, что собеседник он необычный и интересный.

Постепенно мои одинокие вечера сменились алкогольным угаром в компании этого парня. Гонки на машинах по ночным дорогам на перегонки с представителями "организованной преступности", запрещенные препараты, сауны с местными проститутками.

Утром я приходил на работу в состоянии полного аута. Мы отматывали положенное время и якобы каждый по своим оперативным делам сбегали вместе на поиски приключений.

Через три месяца этого безумства наступил час Х.

После очередного бурного вечера на скорости 140 км мы пронеслись мимо моего дома. Я не стал спрашивать, куда мы едем. Его бедро, прижимавшееся к моему, делало этот вопрос неактуальным. Мне уже было все равно.

Свернув с основной трассы в какую-то глухомань, мы проехали немного до соснового леса. Илья вырубил орущую музыку и, не включая света, повернулся ко мне лицом. В абсолютной, режущей слух тишине его шепот звучал как набат.

- Это ведь ничего, Леха? Правда?

И рука на моем колене.

В тот момент я осознал, что если я хоть что-нибудь скажу в ответ, волшебство исчезнет и начнется дискуссия о "гомосексуализме". Уткнувшись лицом в грудь этого мужчины, я осторожно привыкал к запаху... Алкоголь, табак, порох, парфюм, бензин.

- Ну, чего ты...

Его руки на макушке и жадный рот. Первый раз всегда самый главный. В сосновом лесу, под огромной луной, глухой декабрьской ночью, на брошенной на снег дубленке...

А потом начались уже совсем другие будни. Совместные дежурства, секс в кабинетах, секс в милицейском уазике, секс "на спор" на месте преступления, секс в ночных засадах.

Однажды ночью он ворвался ко мне в кабинет с разбитыми в кровь кулаками. До этого я слушал, как он ведет допрос наверху: его кабинет был над моим. На ходу он расстегивал штаны.

- Что ты делаешь?! Помой хотя бы руки!
- Мне похую! Я не могу себя сдерживать!

Через полгода я узнал, что он не мог себя сдерживать не только со мной. Появилась новая хорошенькая девочка-следователь. И частым отлучкам вечерами нашлось объяснение.

И полетели бомбы. Несколько сцен, устроенных друг другу. Дни забвения. И однажды вызревшее решение бросить все и сбежать в Москву.

Весной после очередной постельной баталии я услышал:
- У меня свадьба через месяц. Я хочу, чтобы ты был моим свидетелем.

Глубокая затяжка у окна... и медленное:
- Нет.

Его удивленные глаза:
- Что значит - нет?
- То и значит. Меня уже не будет.
- В смысле?
- Другой город, другая работа...

И плевок ядом:
- ...другие мужчины.

Напряжение во взгляде:
- Объясни!
- Я не хочу ничего объяснять. Ты сделал свой выбор, я делаю свой.

Через неделю он ворвался в кабинет с моим рапортом с просьбой об увольнении:
- Ты что, мать твою, удумал?!
- Не ори. Нас услышат.
- Да мне похую, на тех, кто нас услышит!
- Твоя будущая жена услышит.

Я не помню всех слов, что мы сказали, и что послужило причиной для драки. Я на всю свою жизнь запомню его слезы на моих щеках и его тело надо мной.

Тело, которое держало в своей руке пистолет, и, приставив его к моей башке, кричало в лицо:
- Ты никуда не уедешь... с-сука... ты слышишь?! Я никуда тебя не отпущу!

Потом прибежали люди.

Через три дня прямо из областного УВД, с приказом об увольнении в руках я отправился в Москву. И началась уже совсем другая история.

Фото Mariano Vivanco

17 ЯНВАРЯ 2015 KILLERBEAR

Ссылка:

Смотрите также