КВИР - Без тормозов. Глава 4

Без тормозов. Глава 4

Сложив постельное стопкой, Женя убрал всё в сторону, чтобы не мешало, и сел на диван, ожидая Немца, что вскоре присоединился.

Кунаев сидел очень тихо и временами забывал дышать. Он смотрел на мужчину восторженно, не отрывая взгляда, ощущая, как по телу бегают сотни тысяч мурашек. Его голос, ловкие, знающие движения, тонкие длинные пальцы и выражение лица...счастливое, прямо как на фотографиях.

Игра началась, а время побежало с бешеной скоростью вперед. Десять гонок, равные шансы на ничью. Кунаев был сосредоточен как никогда, и первые раунды даже лидировал, пока, видимо, Митин не проснулся окончательно и не уделал ученика едва ли не подчистую. Со счетом 7:3 мужчина победно улыбнулся.

- Да блядство! - взревел Куница, сползая по спинке дивана вниз. - Это не честно. Я требую еще один раунд! У вас джойстики неудобные! У меня рука соскользнула! Ну же, дайте отыграться!

- Прими свое поражение достойно, Кунаев! - хохотнув, заявил учитель. Он чувствовал себя лет на пятнадцать моложе, ввязавшись в такой дурацкий, но веселый спор. Его лицо просветлело и действительно выглядело свежим, словно он был с учеником примерно одного возраста. Глаза искрились весельем и азартом победы.

Немец крутил в руках джойстик, не переставая улыбаться, и наблюдал за "страданиями" соперника. Ему было жаль парня, может, самую чуточку. Но желания всё-таки достались ему, и он планировал использовать их только во благо.

- Не переживай, - заверил он, - я загадаю что-нибудь не очень страшное. Ну, кроме своего предмета...
И подмигнул, смеясь.

- Пф, - Женя состроил страдальческую гримасу и скатился еще ниже. Почти на пол, но быстро сел на корточки и встал, потягиваясь, расправляя спину. Парень взглянул на директора и пошел на кухню, спросив попутно, будет ли тот чай. Чайник закипел быстро, и потому вскоре Кунаев вернулся с двумя горячими чашками в гостиную, продолжая их беседу.

- Можно подумать в школе недостаточно "страшных предметов", кроме вашего. Да и ваш ещё ладно, физика жуть. Как вы могли вообще физичку на работу взять? Она же временами неадекватная просто. Вы у неё на уроках были хоть раз? Ладно, будь она красавица, мы все вас поняли бы. Пацаны бы точно. А так, совершенно не ясно, чем руководствуются при приёме на работу.

Женя сел на своё место и подул на горячую жидкость. Не любил он слишком горячую воду, поэтому пришлось снова пододвигать журнальный столик и ставить пока чашку туда.

- Тем, что она хороший специалист. И среди тех, кто приходил ко мне, она вызывала доверие к своей компетенции, - Немца температура чая не пугала, он спокойно пил его, рассуждая вслух. Нельзя было так просто поддаться и сболтнуть что-то неприятное о коллеге, но и не согласиться с Кунаевым было сложно. Порой Дрогова и правда была дерганой и злой, чем отталкивала других педагогов, не говоря уже о детях. Однако после её прихода на смену старичку-физику, отдавшему школе полвека своей жизни, средний балл повысился. И этого Митину хватало, чтобы оставить её на должности.

- Она вас неплохо так подтянула, между прочим, а если у тебя проблемы с предметом - всегда можно походить на дополнительные занятия. Хотя... не в твоем случае, видимо.

Это не было признанием глупости или "испорченности" Жени как ученика. Просто мужчина вдруг понял, что парень слишком гордый и упрямый, чтобы легко признать свои неудачи и проблемы. А чтобы попросить помощи - и подавно.

- В любом случае, я выиграл и домашку ты всё-таки сделаешь. По немецкому или физике - выбирай сам.

Руслан рассмеялся. Конечно, это было не серьезным желанием. Скорее, надеждой на то, что Евгений начнет хоть как-то стараться и показывать лучшие результаты. И пока он здесь, под присмотром директора, сделать это было еще проще. Митин разбирался не только в языках, поэтому мог оказать любую помощь, если бы его попросили.

А то, что Евгений попросит и будет вполне серьезно надеяться, что помогут полностью (если не сделают все за него), и сомневаться не стоило. В выборе между физикой и немецким - выигрывал, несомненно, второй предмет. Он был немного легче, да и учитель под боком. Всё лучше, а если еще и "глазки построить", то может поблажки сделают? Хотя, в последнее верилось с трудом.

- И что было по немецкому? - честно спросил школьник, не помня последнюю неделю совсем. Что задавали? А что проходили? Последняя, да и единственная домашка в этом году, была в виде сочинения, которую он тут же и писал. Остальное в голове не задержалось.
- И какими будут следующие два желания?

Да, выполнение домашней работы Куница считал вполне реальным желанием, а не обязанностью, как было бы правильно.

- Дай-ка подумать, - мужчина сделал вид, что находится в крепких раздумьях. Даже для убедительности сжал пальцами подбородок, уперев эту же руку об колено. Благородные цели, конечно, хорошо, но одно желание он захотел потравить на пользу для себя. Сделка с совестью не проблема, да и парень оправдает свое присутствие здесь посильной помощью.

- Придумал. Поможешь мне прибрать в кладовке. За десяток лет там скопилось много хлама, нужно было бы его разобрать. Новый год всё-таки... Нужно избавляться от старья.

Кунаев, к счастью, согласился довольно быстро. Возможно, ему самому было любопытно заглянуть в жизнь учителя немного глубже. Вот только самым интересным из вещей в кладовой были разве что три альбома с фото и старая электрогитара в разрисованном чехле. В остальном там только школьные работы, блокноты и тетради, какая-то одежда и прочая ерунда.

А фотографий было много, с самого детства Немца. Можно было даже проследить, как он рос, становился выше и сильнее, учился, дружил, встречался и любил... Особенно яркими и дорогими были снимки с Максом и некой незнакомкой - эффектной брюнеткой с темными глазами и улыбкой до ушей. Руслан нежно обнимал её, держал за руку или на руках, и выглядел до безумия счастливым. И так почти все курсы универа, пока девушка не исчезла из альбома, оставив посеревшего и серьезного Митина одного на выпуске (не считая друзей из группы и родителей).

Женя с интересом разглядывал чужие фотографии, пока у них был "перекур". Мужчина ушел выбрасывать первые два пакета "хлама", которые они вместе насобирали, а потому у школьника было время наедине с собой. Конечно, взгляд зацепился и за чехол гитары. Эта вещь его словно манила, но первым в руки попал фотоальбом.

Когда Немец вернулся, парень закончил рассматривать последние страницы и теперь оставалось лишь одно фото - с выпускного.

- Простите, я не должен был лезть... - Кунаев поспешно закрыл альбом и отложил его аккуратно в сторону, в стопку из других вещей, которые гордо именовались "важное". Теперь назревал невольно вопрос про семью Митина.
- Здесь столько вещей... Сколько вам лет, кстати?
- Мне почти тридцать восемь, так что, нажил прилично... Теперь вот приходится перебирать и избавляться от лишнего, - он стянул с себя куртку, вешая её обратно на место, и вернулся к сидящему среди гор его вещей, Жене. Помогать, конечно. Одного разбираться с этой грудой он бы его не оставил. - Но, знаешь, порой приятно вспомнить былое... Там было много хорошего.

Немец любовно провел кончиками пальцев по чехлу от гитары, словно лаская чью-то кожу, и слабо улыбнулся. Когда-то они с ребятами мечтали стать знаменитыми, а теперь где они все? Разъехались кто куда, строят совсем другую жизнь. И, может, у кого-то всё к лучшему, а другого... "Другой" до сих пор иногда предается воспоминаниям, которые всегда греют душу, и ему хочется верить, что у бывших друзей всё в порядке. Пока он застрял здесь совсем один.

- Так, что у нас тут? Какой-то советский учебник... Ну, такое если не на помойку, то в музей раритетов так точно, - Руслан продолжил перебирать свои сокровища, весело комментируя ту или иную находку.

Вот только сам Кунаев был полностью поглощен одной-единственной вещью, которую уже достали из кладовой и положили на пол. Он видел, как Митин провел по чехлу пальцами и теперь делал тоже самое, повторяя какой-то важный магический ритуал. И пока Александрович что-то говорил про очередную старую вещь, Евгений едва ли думал, что делает.

Словно зачарованный он расстегнул чехол и взглянул на музыкальный инструмент. Мужчина был слишком увлечен своими рассказами, сидя в пол-оборота, почти спиной к школьнику, а потому узнал о "произошедшем" только когда расстроенный инструмент издал громогласное "трунь".

Евгений, никогда в жизни не державший ничего подобного, лишь испуганно и резко вскинул голову, встречаясь с взглядом директора. Сложно было сказать, что именно было на лице у Кунаева. Он выглядел как ребенок, который взял в руки самую ценную и прекрасную игрушку, но без спроса и теперь боялся наказания.

Свет от солнца проникал с улицы через окно, ложась тонким полотном на юношу и его лицо. Темно-карие глаза светились от счастья, и зрачок не сливался с цветной радужкой, как обычно бывало.

- Вы умеете играть? - почти с придыханием спросил юноша, и разве что не дрожал от ощущения гитары в своих руках и предвкушения чего-то "большего".
- Сыграйте. Пожалуйста...

Просьба была неожиданная. Честно говоря, мужчина не брал в руки инструмент уже много лет, потому боялся, что мог что-то забыть. И всё же, взгляд Жени и его почти что трогательную просьбу невозможно было игнорировать. К тому же, руки так и чесались прикоснуться к струнам, и он не смог устоять.

- Так и быть, сыграю кое-что.

Немец взял у школьника гитару, потратив несколько минут на то, чтобы настроить её и подключить затем к комбику. Выглядев при этом сосредоточенным и увлеченным, ловко перебирая длинными пальцами струны. В итоге звук был всё еще не идеальным, но уже меньше резал слух. Поэтому Руслан прокашлялся и поначалу негромко запел, походу вспоминая текст любимой песни, которую когда-то пел десятки раз. И каждый раз она трогала его душу. Он словно молодел прямо на глазах...

Ты снимаешь вечернее платье,
стоя лицом к стене,
И я вижу свежие шрамы на гладкой,
как бархат, спине.
Мне хочется плакать от боли
или забыться во сне.
Где твои крылья, которые
так нравились мне?*

Голос стал громче, чуть хрипел, но это добавляло остроты исполнению, какой-то особенной магии. Митин расслабился, позволяя рукам действовать по памяти, и даже прикрыл глаза. Давно забытое удовлетворение вновь охватывало его, и это было до ужаса приятно. И почему он раньше так не делал? Что мешало? Мог бы и дальше лабать потихоньку, не терять навык... А всё ушел с головой в работу, забыв о том, что реально его раньше радовало.

...я не спрашиваю, сколько у тебя денег,
не спрашиваю, сколько мужей.
Я вижу, ты боишься открытых окон
и верхних этажей.
И если завтра начнется пожар,
и все здание будет в огне,
Мы погибнем без этих крыльев,
которые нравились мне.

Наконец песня стихла. Руслан приложил ладонь к грифу, заглушая звук, и словно бы вернулся из некоего транса. Последние слова: "Где твои крылья, которые нравились мне?" так и повисли в воздухе, оставляя после себя странное послевкусие. Учитель пару раз моргнул и прямо посмотрел на Евгения, пытаясь прочитать его реакцию.

Кунаев сидел очень тихо и временами забывал дышать. Он смотрел на мужчину восторженно, не отрывая взгляда, ощущая, как по телу бегают сотни тысяч мурашек. Его голос, ловкие, знающие движения, тонкие длинные пальцы и выражение лица...счастливое, прямо как на фотографиях. На это можно было бы смотреть весь день и не устать.

Из транса вышел и сам Женя, как только музыка стихла. Голос пропал на долю секунды, и вначале послышалось легкое хрипение.
- Это... кхм-кхм... - пришлось прокашляться, отводя взгляд, - так здорово...

Парень сделал глубокий вдох, осознавая, что слегка возбудился, смотря на учителя и слушая его пение, но больше пугало другое: "Не влюбился ли?". Все те мысли, что приходили к нему 29-го декабря, пока он приближался к дому Митина, теперь вернулись. Геем-то он себя не считал, но отрицать сейчас свои чувства просто не мог. Он хотел обнять Руслана и возможно, даже поцеловать.

Снова прокашлявшись и пугаясь сильнее, парень подорвался с места и убежал на кухню, бросая что-то про необходимость чая. Но, по правде, в теле и без того поднялась температура. Оставалось надеяться, что она опустится до того, как придется пить ещё и горячий напиток.

Руслан немного удивленно проводил парня взглядом. Не мог же он так сильно отпугнуть его своим голосом? В молодости-то девчонки охотно вешались за один только факт, что он играл в группе... Впрочем, как можно сравнивать Женю и каких-то давних поклонниц? Он парень, да и Немец уже не в том возрасте, чтобы крутить романы с людьми младше себя лет на двадцать. Правда, и врать себе о том, что Кунаев не привлекателен нельзя было. Красивый бунтарь - такой тип по нраву многим, и даже самому Руслану, но на то он и взрослый человек, чтобы контролировать эмоции и не идти на поводу у низменных желаний. Нет, он учитель, а это его ученик, и какими теплыми не были чувства к нему - грани он не переступит.

- Что-то ты зачастил с чаем, - заметил мужчина, сложив гитару обратно в чехол, а затем придя на кухню. Он оперся плечом об дверной косяк, сложив руки на груди, и заинтересованно наблюдал за тем, как суматошно передвигался Евгений в попытке приготовить напиток. - Тебе холодно? Я могу подкрутить температуру, у меня автономка. Сразу теплее станет. Хочешь?

Странно стало, вся эта суматоха и паника. Что он сделал не так, раз парень боится ему в глаза смотреть и так уворачивается? Ну не может ведь дело действительно быть в игре! Это глупо. Да и опыт подсказывал, что даже на прямой вопрос тот может не ответить. Проигнорирует в лучшем случае, а то вообще пошлет, если придется. Можно было подождать, пока Женя сам не созреет на разговор - один раз же получилось - но гарантий особо не было.

Вот Митин и застыл в нерешительности. И из вещей, которые он знал наверняка, было только то, что придется вливать в себя очередную чашку чая. Нет, забота была приятна. Но это словно заполняло неловкую пустоту между ними, как рекламная пауза посреди увлекательного фильма. Нелепая трата времени, когда они могли либо открыться друг другу, либо просто совершить нечто более полезное... Это сомнение не покидало его голову, но делать что-то резкое и радикальное он не спешил. Боялся обнулить недавний успех в общении со сложным подростком, поэтому и сейчас решил пока что отпустить ситуацию и просто наблюдать.

Пить чай не хотелось совсем. Женя понимал, что выглядит полным идиотом, но будет точно хуже, если Митин увидит...узнает, разве поймёт? Засмеет. Нет, Кунаев не хотел быть посмешищем. И уж тем более потерять начавшуюся дружбу, а ведь эти отношения можно было так и назвать, с директором. Возбуждение начало отступать, только волнение с головой накрыло парня, не давая сосредоточиться.

- Да нет...не холодно... Просто я чай люблю...

Куница мазнул взглядом по мужчине и отвернулся к чайнику, после чего взгляд зацепился за ровную белизну за окном. Нужно было выйти покурить и успокоиться. Дурак. Сразу бы вышел! И никакой чай не нужен был. Хотя, тут он не соврал, и чай правда любил.

- Вы классно играете...и поете... Можно грубый вопрос?

Женя вновь скользнул взглядом по мужчине, словно желая удостовериться, не ушел ли тот, а после продолжил, получив "кивок" в знак согласия.

- У вас всё есть. И фото я видел. Красавчик вы были в молодости, уверен, девчонки за каждым углом подкарауливали. Почему же вы сейчас... До сих пор не женат? Или вы уже разведены просто?
Отвлеченная тема была лучшим решением. Вот только, судя по изменившемуся лицу Митина, так было лишь для Жени.

Вопрос выбил директора из колеи, заставив шумно втянуть воздух сквозь сжатые зубы. То, чего он избегал вспоминать уже очень долго, всплыло в памяти так же ярко, как если бы его вернули в прошлое. И ранило ничуть не меньше, чем прежде.

- Ты... прав, у меня всё есть. Почти всё, - голос звучал слегка отстранено, - и я довольствуюсь тем, что имею: работа, неплохая карьера, дом. У некоторых и этого нет, а любовь... - снова тяжелый вздох, - порой лучше вообще без неё. Особенно, когда ты вдовец.

Последнее слетело с губ до того, как Руслан вообще осознал, что говорит это. Но такова была правда - он потерял Юлю много лет назад и всё еще не мог до конца оправиться от этого. После её гибели оставаться в Москве и жить, как ни в чем не бывало, он не мог. Не простил бы себе. Потому-то и вернулся, похоронив вместе с молодой супругой и не рожденным еще ребенком, и себя. В этом городе, в этой квартире.

Он жил одиночкой, вымещая всю скопившуюся нежность на кота и учеников, стараясь каждому помочь, подсказать, спасти... Митин не мог этого объяснить, но ощущал за собой вину и всё пытался её искупить. Хотя виноват был только пьяный водила, сбивший пешехода на перекрестке. Гнида.

Быстрее всех пережили беду его родственники и после пяти лет со дня трагедии продолжали надеяться, что он найдет еще кого-то. Не вечно же ему гнить одному? Вот только Немцу и подумать было страшно о серьёзных отношениях, он их попросту избегал. И теперь, как ни странно, только с Кунаевым ощущал себя так же легко и весело, как до смерти единственной возлюбленной.

Из парня едва не вырвалось глупое "ой" или более матерный вариант, но он промолчал, и свист чайника спас его. Неловкое молчание прервалось "готовкой" Кунаева, что готов был самому себе врезать. И чего его потянуло спрашивать?

"Совсем поехал крышей со своими новыми чувствами. По фото же видно было, что девушки рядом нет и Митин весь угрюмый!"
Но наивное создание рисовало менее мрачные причины.

- Простите...будете? - указав на упаковку чая и получив вновь кивок, только грустный и более усталый, юноша занялся делом. Он уже знал, сколько ложек сахара нужно положить, потому не прерывался на разговоры, пока не поставил чашку на стол перед Немцем.
- Руслан Александрович, а как это произошло? Это, конечно, не моё дело. Извините...

Как для хулигана, Куница много извинялся, сам удивляясь своему поведению. Для него не свойственно было совершенно лезть в чужую жизнь, но сегодня он бил все рекорды: и в фотоальбом залез, и в чехол, а теперь, как вишенка на торте - душа Митина.

- Вы всё еще её любите, да?
Последнюю фразу школьник едва договорил, боясь услышать ответ, но глядя в глаза мужчины, он и так был ясен, заставляя сердце юноши болезненно сжаться.

"Замечательно, Кунаев, - рычал мысленно Женя, - ты или имбецил, или тотальный дебил. Не гей, влюбился в препода, который любит умершую жену. Пиздец. Уж точно, запоминающийся Новый Год..."

- Люблю, - согласился мужчина, - совсем не так уже, как в молодости, но люблю. И так будет всегда, наверное.

Его грустные глаза, пожалуй, могли растрогать кого угодно, только Митин не ждал жалости. Он вообще не ожидал от ученика подобного интереса, но покоренный его же небезразличием, решился на рассказ. Непростой, бередящий старые раны, конечно, но откровенный до последнего слова.

- Мы зеленые еще тогда были, последний курс, магистратура, большие планы, - он бесцельно колотил в чашке ложкой давно растворившийся сахар, смотря в одну точку. - И наивные были до ужаса, планируя это светлое будущее: с выпуском, престижной работой, свадьбой. Мы расписались за пару недель до того, как получили бы дипломы. Хотели уже после, к осени справить свадьбу, но... не вышло.

Резкий вдох и медленный, долгий выдох. Под ребрами сдавило, заставив поморщиться. Но Руслан не перестал говорить.

- Она забеременела незадолго до... Маленький срок был, конечно, но всё-таки. Думали, что будем хорошими родителями. Зря, что ли, потратили лучшие годы в педагогическом? - на лице появилась тень улыбки. Митин вспомнил те дни, на миг, вернув былые эмоции, но она так же быстро погасла со следующими словами: - А потом какой-то пьяный мудак сбил её на перекрестке у самой общаги. Подумать только, несколько сотен метров не дошла. Умерла в реанимации, не приходя в сознание, я даже попрощаться не успел. А он откупился и так и не сел. У меня после похорон совсем не было сил бороться и биться до конца, и за это мне стыдно до сих пор... Надеюсь, она там не сердится.

Наконец он умолк, уйдя в раздумья. Чай постепенно остывал, забытый, а черноволосая красавица Юля так и стояла перед его глазами, всё такая же юная, и полная сил и надежд на будущее. Молчал и Женя, смотря на свой чай. На душе было мерзко. Он утолил свой интерес, но теперь не знал, что делать. Митина было жаль, и ту девушку, но Женю беспокоило что-то еще. На удивление в эти дни он четко осознавал все свои чувства. Даже если не хотел бы о них думать или верить, что способен чувствовать, к примеру, к мужчине симпатию не как просто другой мужчина. Вот и сейчас парень понимал, что... ревновал. Черт. Это была та самая мелкая, бесцветная ревность, что мелькала лишь на заднем фоне. Но сам факт её наличия в клубке чувств был ужасен.

- Поэтому вы переехали сюда?

Женя поймал взгляд учителя, и сердце сжалось снова. Ну зачем он вообще полез?

- Пойдёмте, - резко встав из-за стола, парень схватил мужчину за локоть двумя руками и начал тянуть за собой. Немцу пришлось повиноваться, неуклюже вставая и следуя за школьником, который был чуть ниже ростом, но силен и сейчас так близко. Держал за руку очень крепко и уверенно.

Директора усадили на диван, почти толкнули и через мгновенье расчехлили гитару, впихивая в руки мужчине.

- Вы ведь скучаете не только по ней... Ваше выражение лица, когда играли... Вы кайфовали, - Женя мысленно молился всем Богам, чтобы сейчас ему не разбили эту же гитару об голову, и надеялся, что план сработает. - Уверен, ей нравилась ваша игра. Просто не могла не нравится. Сыграйте сейчас. Простите меня. Я залез туда, куда не нужно было. Но раз уж сегодня день такой...воспоминаний, сыграйте еще раз. Это должно помочь. Разве нет? Попробуйте.

Парень засуетился вновь, надеясь так скрыть своё волнение, считай, мандраж. Он нашел провода, подключил всё быстро сам и встал как вкопанный, смотря в глаза человека, которому уже наверняка надоел, но всё же тихо попросил вновь.
- Пожалуйста.

Со стороны могло показаться, что Руслан Александрович завис. Он молча и как-то слишком покорно позволил себя усадить, а после всучить в руки инструмент. Только сжал гриф дрожащими пальцами, смотря на Кунаева странным взглядом. На душе было погано. Зачем он вспоминал Её, тревожил память?.. Теперь не зная, как выбраться из этого состояния и начать думать о чем-то кроме того ужасного дня, и звонка, который расколол его жизнь на "до" и "после".

Женя, стоявший напротив, не отступался, прося его спеть, из-за чего становилось еще сложнее. Немцу хотелось петь, но он намеренно много лет избегал этого. Вполне успешно, надо признать. И вдруг какой-то мальчишка с удивительной легкостью подталкивал его сделать то, что, казалось бы, он сам себе навсегда запретил. Как это возможно? И почему он так охотно ведется?

- Ладно, - глухо отозвался мужчина, наблюдая, как заблестели глаза старшеклассника. Он вздохнул, садясь чуть иначе, и перехватывая гитару удобнее. Долго подбирать песню и не пришлось - она сама пришла в голову, а Митину осталось только поддаться и петь. Так что, совсем скоро в его квартире зазвучали знакомые многим строки:

Большие города,
Пустые поезда,
Ни берега, ни дна
Всё начинать сначала.
Холодная война
И время, как вода,
Он не сошёл с ума,
Ты ничего не знала..."

Полковнику никто
Не пишет,
Полковника никто
Не ждёт...**

Слова отзывались в душе тянущей болью. Руслан пел хрипло, с надрывом, будто выражая всё, что творилось в его голове. В самых темных её уголках, удивляясь тому, что правда становится легче. Кунаев сумел не только проявить участие, но и, черт подери, помочь, позаботиться о нем! А такого (от посторонних людей) не случалось уже очень и очень давно.

На линии огня
Пустые города,
В которых никогда
Ты раньше не бывала.
И рвутся поезда
На тонкие слова,
Он не сошёл с ума,
Ты ничего не знала...

Гитара немного жалобно вторила его голосу, сливаясь с ним в одно целое. Руслан пел до самого конца, не сбиваясь, и даже не проронив слезы, но с души словно бы спали стальные, тяжелые цепи. Возможно, не все, ведь о своей любви и вине он будет помнить всю жизнь, однако ему задышалось свободнее. И это было самое прекрасное чувство за последние годы.

- Спасибо, - негромко сказал он, окончив песню, и глянув Жене в глаза. Парень был не только красив и умен, но и обладал добрым сердцем. Пожалуй, учителю даже повезло, что в такой момент рядом оказался именно он. - Надеюсь... я не сильно испортил тебе день своими страданиями.

Слабая улыбка немного оживила его лицо. Митин пришел в себя, мог думать и говорить, и это уже радовало. Евгений же уверил его, что всё в порядке и пение действительно помогло. После такой "терапии" он выпросил у Немца еще парочку песен, а тот согласился. Без лишних мыслей, просто начал играть и всё. Как-то само пошло, и стало так спокойно, что захотелось обнять смышлёного ученика за такую заботу и смекалку... Что он, собственно, и сделал. Подавшись вперед и заключая Женю в свои медвежьи объятия, снова шепча ему: "Спасибо".

- Да не за что, - пролепетал в ответ подросток, не зная, куда ему теперь себя деть. В чужих руках было тепло и комфортно. Хотелось растянуть этот момент на дольше, чтобы остаться в объятьях, но вдруг парню стало стыдно, и он отпрянул. Объятья затянулись по времени, да и нехорошо получать удовольствие от них, когда другому плохо от потери возлюбленной...

"Да ты гребанный романтик" - ругалось матом подсознание, пока Кунаев, словно маленького ребенка, отвлекал учителя и дальше, уговаривая сыграть еще одну, а затем ещё. Ему нравилось всё: и голос мужчины, и его выбор композиций. Огорчало только время, что приближалось к отметке, когда "шуметь нельзя".

- Блин, так круто. И Наутилус, и Би-2, 7б... Самые классные группы. Вы реально их все помните...

Уже на кухне, восторженно комментируя прошедший день, парень мыл чашки после остывшего чая, покрывшегося тонкой пленкой, так ими не выпитый. Митин же доставал из холодильника последние контейнеры с едой. Ужин был подан.

Не сказать, что директор веселился так же, как утром, но хотя бы уже открыто не грустил. Женьке этого было достаточно. В тот вечер он почти не замолкал, рассказывая различные подробности о песнях, которые пел учитель, о группах, о музыкантах и их жизни сейчас. Они обсуждали их творчество, последние клипы, вспоминали группы, которые уже распались.

Кладовка, так до конца и не убранная, осталась ждать своего часа, который наступил лишь на следующий день. После завтрака, приготовленного Митиным, они покончили с ней и переключились на уборку квартиры. Это произошло само собой, плавно, и никто не возражал. Женя мыл полы, Руслан пылесосил и вытирал после пыль. Но и после Немцу не дали отдохнуть, вручая инструмент ближе к вечеру.

- Я теперь ваш фан. И на правах домашнего фана требую еще песню, - весело отозвался одиннадцатиклассник, устраиваясь поудобнее на диване. Теперь он знал, чем будет доставать своего учителя, и отвлекать его от глупостей. Вроде домашней работы.

Руслан отлично понимал нехитрые Женины манипуляции, однако поддавался им. Ведь что толку хандрить и ходить живым мертвецом по квартире, когда можно отвлечься и провести время куда приятнее. А с Кунаевым это было до смешного просто. Он сам требовал музыки, голоса Немца и тот... что ж, ему это льстило. Потому мужчина охотно пел всё новые и новые песни из молодости, которые только мог вспомнить.

Их вечера становились уютными и насыщенными, ведь кроме музыки у Митина были еще рассказы о юности, о его группе и ребятах из неё; о первых концертах, фанатках и безумных тусовках. Казалось, Евгений порой не сразу мог поверить, что учитель был таким отвязным, но слушал внимательно и с явным удовольствием.

И Руслан оттаял к нему окончательно, видя ученика с другой стороны. Что тот не грубит, помогает и отдает столько, сколько может, чтобы помочь другому человеку. Пожалуй, именно этого он и хотел достичь - раскрыть это в Жене и показать, что нет в том ничего страшного или постыдного.

- Спасибо тебе, - за последние дни, проведенные в примерно одном режиме, Митин почувствовал себя гораздо лучше. Снова улыбался, сиял, много болтал, почти догоняя по количеству сказанного школьника. И был благодарен за заботу, полученную столь внезапно, однако как нельзя вовремя. Он мог чаще коснуться Кунаева - тронуть плечо или бок, похлопать по спине или приобнять.

От его прикосновений не убегали и не сердились, так что мужчина позволял себе хотя бы эту малость. А о большем запрещал себе даже думать. Это им сейчас хорошо, а закончатся каникулы, всё вернется на круги своя, и что тогда делать с зародившимися чувствами - неизвестно. Нет уж, лучше держаться от этого подальше, иначе можно влипнуть так, что снова будет больно... Так они и жили, пока привычную им тишину по утрам не разрушил звонок в дверь.

Комментарий к Глава 4
* Наутилус Помпилиус - Крылья
** Би-2 - Полковнику никто не пишет

В соавторстве с Noda. Продолжение ровно через неделю.

03 ОКТЯБРЯ 2020 ALEX WEIN

Ссылка:

Смотрите также

#ШКОЛА

Томми Дорфман экранизирует популярный комикс о лесбийской любви

Джонатан Бейли: "Быть геем в деревне - испытание с самого детства..."

Стив Мартин гордится запретом своего романа "Продавщица" во Флориде

Лейтенант-депутат Милонов "прекрасно знает", что с ним сделают в украинском плену

86 учеников гимназии в Сургуте подписали письмо в поддержку учителя, уволившегося после обвинений в "ЛГБТ-пропаганде"

"ЛГБТ-пропаганда" внешним видом: в Сургуте из школы вынудили уйти талантливого учителя математики

Власти решают, штрафовать или сажать подростков, показавших победу геев над натуралами