КВИР - Айсберг среди Титаников

Айсберг среди Титаников

Еще я зову это положение - Фродо в окружении гоблинов; Гарри Поттер перед строем Пожирателей смерти. Мораль сих сравнений: будь холоден, прячь кольцо от вожделеющих глаз, ну и не размахивай без дела своей... волшебной палочкой. А скрывается за всеми метафорами весьма неприятная ситуация, носящая хронический характер: гей в женском коллективе.

Надо заметить, мне все время везло оказываться среди представительниц слабого пола - что по работе, что по учебе (школа не в счет, вот там мальчишек и девчонок было примерно поровну). Но коллектив, состоящий из женщин среднего и околопенсионного возраста, в лучшем случае имевших среднее специальное образование и занимавшихся сборкой бус и браслетов, запомнился больше всех других. Отчасти так вышло из-за количества курьезов, наблюдаемых мною во время работы в той компании, отчасти из-за того, что промаялся я там три года: запас терпения был весьма велик.

Так вот, именно эта женщина выдала следующую фразу: "Я хорошо отношусь к геям, только пусть они к детям со своим усыновлением не лезут, пидарасы вонючие!"

Не помню в подробностях, как меня привели в эту комнату на полтора десятка человек, где выделили свое рабочее место и сформулировали круг обязанностей; помню только, что осматривался я весьма заинтересованно. Офис с кондиционером, приятной для новичка зарплатой, а также компенсация обедов - казалось бы, да что еще надо для счастья? Как выяснилось, все эти бонусы уравновешиваются сотрудницами.

- Ну че, девушка-то у тебя есть? - едва выяснив мое имя и возраст, без долгих предисловий осведомилась Наташа: негласный лидер этой женской общины, светловолосая низкорослая женщина лет тридцати. Забегая вперед, скажу: она оказалась одной из наиболее адекватных в комнате с минимальным набором тараканов в голове.

- Нету, - лаконично ответил я, устанавливая порядок на своем новоприобретенном рабочем месте. О наличии якобы существующей спутницы жизни я никогда не складывал легенд, дабы потом не запутаться во лжи и не ляпнуть что-то вроде "у моей крошки умопомрачительно упругие волосатые яички".

- А чего это так? - тут уже подала голос Мария, девица с бюстом пятого размера, норовящим выскочить из одежды, как бравый солдат на неприятеля. - Парень красивый, молодой. Надо подружку.
- Небось и не целованный еще? - подмигнув блондинистым приятельницам, подхватила Наташа.

Я пробурчал что-то соглашающееся: на тот момент мне и впрямь еще не приходилось касаться чьего-либо тела с хоть сколько-нибудь интимной целью. Женщины допрашивали меня еще около полудня, прерываясь на свои дамские беседы, и круг их расспросов сводился непременно к моей личной жизни. Я практически ничего не говорил: женский коллективный разум сам сделал выводы, что в девятнадцать лет сопляк я еще зеленый, но при этом хороший мальчик, которому учеба пока что важнее девушек.

Конечно, если бы им довелось увидеть в моем телефоне запароленный альбом с картинками, на которых мужские тела истекали своей природной красотой, они ни за что не пришли бы к такому выводу, а сразу догадались, кто я есть. Но что сказать, внешний вид мой никак не говорил о гомосексуальности: во всяком случае, не для этих женщин, чей коллектив был мною прозван не слишком почтительно "курятником".

Эта работа была рутинной, поскольку обязанности мои повторялись изо дня в день. Я выполнял свои обязанности, а в течение дня мои уши и мозг подвергались чудовищным перегрузкам: женские разговоры... о, кто не брал на себя труд выслушивания восьмичасового словесного потока про общих знакомых, детей, гламурных звездулек, новые способы знахарского лечения больных ягодиц, диеты, шмотки, битву экстрасенсов и прочее в том же духе, - не поймет глубины моих страданий.

Я с самого первого дня не вмешивался в эти беседы, однако и слышать все то, о чем говорили женщины, было для меня карой небесной. Скажу сразу, спустя месяц, освоившись и окончательно зарекомендовав себя в качестве ответственного и исполнительного сотрудника, я притащил на работу огромные наушники и с тех пор очень часто проводил восьмичасовые трудовые периоды, слушая IronMaiden, Rammstein и Sabaton. Тем не менее, порой приходилось наушники снимать: хотя бы из-за свежей информации от шефа или разруливания ситуаций по текущим заказам.

Как проходил рабочий день у курочек? Они приходили, садились пить чай с кипой старых и новых номеров "Космополитена" вперемешку, после чего, живо сплетничая о жизни знаменитостей, чьи фотографии обнаруживали в журнале, нехотя принимались за свои обязанности. Порой сплетни разбавлялись разговорами о Доме-2 и Битве экстрасенсов: в такие минуты меня атаковала мигрень, аллергия и диарея одновременно. Обсуждение затягивалось до полудня; в качестве звукового сопровождения на всю комнату играла "бессмысленная и беспощадная" попса на Русском радио.

Затем разговоры так или иначе переходили на сюсюканье и рассказы о детишках, и моя аллергия усиливалась многократно: я и так-то детей не люблю, а когда разговорами о них засоряют эфир на протяжении нескольких часов, дней, месяцев... тут-то крыша и начинает ехать. Периодически в разговорах всплывали и остросоциальные темы, от которых - как ни крути - никуда не спасешься.

Из таких разговоров я узнал, к примеру, что "гомосексуализм - это болезнь". Мои деликатные попытки выяснить, какие симптомы говорят о болезненном происхождении этого явления, потерпели крушение: с виду вполне адекватная женщина по имени Расима яро утверждала, что геев необходимо лечить. Аргументы в пользу ее утверждения сводились к двум словам: это ненормально. Я пожимал плечами. Конечно, иногда и геям требуется врачебная помощь, не спорю: ходить с незалеченным воспалением легких или переломом будет только самоубийца. Но лечить от "гомосексуализма"? Я так и не понял, почему это болезнь: видимо, оттого, что к тому моменту был уже в хронической стадии "заболевания".

Еще одной чудесной фразой отличилась Вероника, блондинистое существо. О ней, пожалуй, я расскажу чуть подробнее. Ее основными признаками были: рассеянность, невежество, безграничная любовь к детишкам и личико, в минуты умиления при виде очередного малыша превращавшееся в поросячью мордочку.

Милая внешность никак не соответствовала сущности. Она не читала книг; по ее утверждению, ей некогда это делать, поскольку все свободное время занимает забота о сыне. Вспоминая, как моя мама растила меня и моего брата, делала кучу работы по дому и успевала пару часов посидеть с томиком Кинга, я тяжко вздохнул, кивая головой: разумеется-разумеется, дети - ваше все. Тьфу... вот чем еще нехороши дети: ими в наше время пытаются прикрыть все, от невежества до преступлений. А в моих глазах нежелание развиваться, в том числе с помощью такого богатства человеческого наследия, как литература, и есть преступление.

Так вот, именно эта женщина выдала следующую фразу: "Я хорошо отношусь к геям, только пусть они к детям со своим усыновлением не лезут, пидарасы вонючие!" Ну, мои голубые друзья, поняли, что такое хорошее отношение? Страшно представить, что тогда сочтут плохим. И снова навязшая в зубах тема смешения гомосексуальности и педофилии. Откровенно говоря, я сам не собираюсь усыновлять ребенка: мне хватит моего кота и моей собаки, которую еще предстоит завести в скором времени. Однако я не знаю, зачем желающих пойти на такой шаг лишают этого права. Точнее, знаю, чем они руководствуются, но никогда не пойму этого. Не приму.

Один раз я все же не выдержал. Сказал, что считаю геев обыкновенными людьми. Может, со своими заморочками, но абсолютно нормальными. Я сказал, что в то, кто с кем спит, вообще не сую нос. Это чужая личная жизнь, и я не вправе что-либо говорить о том, что меня не касается.

Читатель мой... да, да, именно вы. Вы ведь смотрите на меня сейчас с отпавшей челюстью, священным ужасом в глазах и вытянувшимся лицом? Нет? Хм, это странно, ведь именно такие выражения были на лицах куриц, коим я поведал свои взгляды. Я надеялся, что вы сможете мне пояснить, что такого ужасного и крамольного было в моих фразах, но, похоже, вам тоже неизвестна разгадка этой тайны.

Что ж, видимо, это была пресловутая типично женская логика. Впрочем, может быть, они реагировали так именно на парня, не имевшего гомофобных настроений? Но нет: моя подруга, пришедшая работать туда вместе со мной, асексуалка с элегантными повадками маньяка и единственная абсолютно нормальная девушка из всех известных мне, высказывала точно такие же утверждения, и на нее смотрели с таким же ужасом.

После этого меня долго и упорно пытались "вывести на чистую воду", заподозрив наконец во мне заднеприводного, спрашивали, как я отношусь к Галкину с Дроботенко (на это я мог только ответить недоуменно - а правда, какое я к ним имею отношение, просветите?) - а также заявляли демонстративно, что геев надо вешать. Я отшучивался или, что чаще, молчал. Мне откровенно надоело, и я стал веселиться.

Куры обсуждали новый каталог шмоток с фирменными известными лейблами, а я представлял себе Дольче и Габбана в страстных объятиях. Куры лопотали о необходимости химической кастрации геев и педофилов - я просматривал на телефоне видеоролики с такими мужскими достоинствами, к которым нужно прикасаться лишь языком: крепкие, покрытые венами, правильной формы и длины и с крупными яйцами. Рабочий стол с успехом скрывал мой стояк от женского любопытства. Куры квохтали о том, что-де женоподобные гомики на эстраде выглядят просто кошмарно - я же на максимальной громкости слушал песни брутала Роба Хэлфорда, едва не спуская в штаны что от его вида, что от потрясающего голоса, что от мыслей о его сексуальной ориентации. Куры возмущались гей-парадами, а я просматривал концертную запись Раммов Buck dich и бегал в туалет отнюдь не для того, чтобы справить малую нужду.

Тяжелее всего - при всем великолепии этого периода - мне пришлось, когда я познакомился со своим нынешним партнером. Я пережил безответную влюбленность, длившуюся около полугода, но добился взаимности, однако как же страшно было, шагая словно по воздуху и сверкая воодушевленным взглядом по уши влюбленного человека, наталкиваться на усмешки, отвечать невпопад на вопросы и придумывать на ходу женское имя, внешность, историю знакомства, привычки и прочее.

Ситуация обострялась тем, что мой любимый живет за тысячу километров от меня, и я не мог выплескивать свои чувства иначе, как виртуально. Эмоции переполняли меня и лились через край, а вокруг была враждебная среда. И я сдерживал себя, обходился лаконичными выдумками, зная: стоит мне пролить эти эмоции чуть сильнее, как их тут же разъест кислота озлобленности внешней среды. И я умолкал.

Но всему на свете приходит неотвратимый... кхм. Конец. Мне просто в какой-то момент надоело работать через силу, пропускать через себя ежедневные потоки ереси и глупости.

И я ушел. Дверями не хлопал, но огорошил всех изрядно.

О геях в курятнике говорили много; о геях говорили регулярно. Эта тема - как мальчик-изгой в школьном классе; как что-то такое, что можно трепать с завидной частотой, вымещая потребность кого-то куснуть.

Было много шуток, откровенно оскорбительных, в сторону геев, лесбиянок, транссексуалов и всех "нетрадиционных". Сначала я ощущал злость и горечь, затем страх, потом мне было смешно, а после всего пришла усталость и раздраженность. Мое чувство юмора помогало справляться с неприятными темами, которые поднимали коллеги, но с каждым днем я все сильнее ощущал свою оторванность от них.

Почему я не вмешивался? Почему не заступался за гомосексуальное сообщество, не разубеждал женщин в том, что раскрашенные манерные певцы на эстраде - это не единый гейский образ, что все мы так же разнообразны, как и натуралы? Почему я молчал?

Да потому, что подставлять себя под клювы целого курятника не в моих интересах. Потому, что я никогда не достучусь до людей, которые не хотят слышать того, что я говорю. Я пробовал, поверьте. Одного раза с меня хватило. Потому, что в их головах мозги не ночевали; потому что стереотипы - это единственное, во что они свято верят.

Я ушел оттуда спустя три года: с больной легочной системой, с больной головой и озлобленный на весь свет. Там меня научили ненависти, и это единственный плюс, который я получил от работы: яркая злость здорово помогает жить и пробиваться к нужным высотам.

Во время работы в курятнике я также познакомился с моим нынешним партнером: он же первый, он же единственный. Наше знакомство никоим образом не было связано с моей работой, поэтому заслуга этой встречи целиком принадлежит герру Линдеманну, увлеченность которым и свела нас вместе. Однако на протяжении всего этого времени мой партнер всеми силами, хоть и на расстоянии, поддерживал меня и не давал сойти с ума от ненавистного женского коллектива, что я буду помнить и ценить всегда.

А еще я никогда не забуду простой жизненный урок, преподнесенный мне за эти три года наглядным и доступным образом.

Есть такие ячейки социума, до которых правды не донести: она им попросту не нужна.

Фото Louis Lasalle

07 АВГУСТА 2013 АЛЕКС ТРИГГЕР

Ссылка:

Смотрите также

#ГОМОФОБИЯ, #НАТУРАЛЫ, #ПРОПАГАНДА

"Хуже педофилии" - полемика по вопросам семьи в Италии обостряется

В Италии разгорелась нешуточная идейная борьба. Консерваторы и либералы спорят о том, какой должна быть семья и кто вправе иметь детей.

Вырезанные гей-сцены из "Игры престолов" и целые исчезнувшие шоу. Как в России цензурируют сериалы

"Амедиатека" целиком скрыла возможность просмотра некоторых сериалов, посвященных ЛГБТ-культуре, и отцензурировала гей-секс в "Игре престолов". Это последствия нового закона об "ЛГБТ-пропаганде".

"ЛГБТ-пропаганда" в Интернете, клубах и однополых семьях. Как защитить себя после принятия нового закона

В прямом эфире "Бок о Бока" практикующий юрист и правозащитник Вячеслав Самонов рассказал, как новый закон об "ЛГБТ-пропаганде" может повлиять на нашу жизнь - и как можно постараться себя защитить.

Больные и преступники. В России выходит книга "Закрытые" о преследовании гомосексуалов в СССР